Ходорковский Михаил Борисович

Биография

2003

В статье используются размышления политолога Станислава Белковского о Михаиле Борисовиче Ходорковском (МБХ), опубликованные им в статье для издания "Слон" 6 июня 2011 г^[1].

Было ли преследование Ходорковского политическим?

И да, и нет.

Если рассуждать в категориях публичной политики (парламентских выборов, финансирования оппозиции и т.п.), дело – неполитическое. МБХ помогал «Яблоку» по согласованию с Кремлем, а СПС и КПРФ – прямо-таки по инициативе Кремля (тогдашней администрации президента, которую возглавлял Александр Волошин). При этом, если мы не забыли, 18 апреля 2003-го Ходорковский довел до нашего сведения , что в личном качестве намерен финансово поддержать «Единую Россию».TAdviser выпустил новую Карту «Цифровизация ритейла»: 280 разработчиков и поставщиков услуг 14.8 т

Альтернативное финансирование СПС было тогда нужно Кремлю, чтобы несколько размыть монопольное влияние Чубайса на эту партию. Что же до КПРФ, то в конце 2002 – начале 2003 гг. у федеральной власти случилось два неоправданных страха в отношении коммунистов.

Страх первый: что коммунисты слишком много получат на выборах. Из-за этого в головах околовластных мыслителей рождались разные циклопические конструкции типа «Путин должен возглавить КПРФ» – в апреле 2003-го программную статью такого содержания опубликовал в «Российской газете» Виталий Третьяков.

Страх второй: что коммунисты получат много денег у опального олигарха Бориса Березовского. Такие переговоры действительно шли с осени 2002-го, основными контрагентами БАБа с коммунистической стороны были партийный казначей Виктор Видьманов и главред газеты «Завтра» Александр Проханов. Впоследствии Проханов и Ко утверждали, что вовсе даже не хотели проклятых березовых денег, а просто провоцировали Кремль, чтобы им быстрее прислали «разрешенного» спонсора. Так оно, скорее всего, и было. С поправкой на то, что и от денег Березовского на тайном уровне отказываться никто не собирался. Во всяком случае, тот же Проханов получил от лондонского изгнанника крупную сумму на развитие газеты «Завтра».

Чтобы преодолеть оба страха, нужно было усилить контроль над КПРФ на организационно-финансовом уровне. Вот этим и попросили заняться МБХ, делегировавшего туда своих представителей типа Сергея Муравленко и Алексея Кондаурова. Официально это называлось «они участвуют в коммунизме по собственной инициативе и за свой счёт». Ну, типа «Юкос» как корпорация к поддержке КПРФ никакого отношения не имеет, а у граждан РФ Кондаурова и Муравленко никто прав человека не отнимал – в том числе и права вложить в политику часть того, что нажито непосильным трудом. С тех пор Александр Проханов начал ездить на экскурсии по объектам «Юкоса» и публиковать многобуквенные статьи в жанре «Испачкаться не кровью, а нефтью».

Так что изначально не только Волошин, но и президент Владимир Путин совершенно легализовали всё это коммунистическое финансирование. Другое дело, что в определенный момент исторического времени – в начале осени 2003-го – Путин от своего согласия вроде как открестился. Что было не причиной, но лишь поводом эскалации атаки на МБХ и его империю.

Но, если разглядывать роковой и прекрасный 2003-й через лупу аппаратной политики, дело Ходорковского – политическое в чистом виде. Так как имеет прямое отношение к важным подковерным играм – ключевому элементу российской политики тех времен.

К началу 2003-го людям, приведшим Путина на трон (Александр Волошин, «семья» Бориса Ельцина и т.п.), стало ясно, что некоторые «питерские чекисты», которых второй президент вытащил из своих персональных закромов, начали опасно усиливаться. Изначально этих людей не очень-то принимали всерьез. У власти де-факто находилась «семейная» команда в чистом виде. Путин больше играл роль представительской фигуры и «монгольского космонавта», которому не надо нажимать лишних кнопок, чтобы не потревожить Систему. Хотя с самого января 2000-го, когда Владимир Путин переехал в главный кремлевский кабинет, по России поползли десятки «внуков Карла Маркса» и «детей лейтенанта Шмидта»: однокурсников, друзей и родственников новоявленного президента – ничего серьезного этим полусамозванцам с наскоку получить не удалось. И даже путинский кадровый прорыв марта 2001-го, когда Борис Грызлов возглавил МВД, а Сергей Иванов – Минобороны, существенно аппаратно-политическую картину не изменил.

Резкая вспышка лоббизма новопутинцев случилась весной 2002-го, когда владелец «Межпромбанка» (ныне обанкротившегося) Сергей Пугачев в союзе с президентом нефтяной компании «Славнефть» Михаилом Гуцериевым захотел вдруг забрать эту компанию себе. Хотя, по штатному расписанию Системы, она причиталась вовсе даже не ему, а Абрамовичу. Порядок был наведен быстро и жестко: Пугачев пошел на фиг, Гуцериева уволили, а «Славнефть» оказалась там, где и должна была быть – у Абрамовича.

Тем не менее, Волошина и Ко не мог не беспокоить аппаратный рост некоторых фигур, для «семейной» группы совершенно избыточных и потому неприемлемых. Например, Игоря Сечина, который в качестве главы президентской канцелярии и давнего конфидента Путина стал всё больше завлекать президента в свои соблазнительные сети. Или Юрия Заостровцева, заместителя директора ФСБ по экономической безопасности, который в те времена всерьез нацелился на пост председателя Государственного таможенного комитета (ГТК) РФ и был в сантиметре от назначения (сорвалось).

Так и возникла идея разыграть комбинацию, по итогам которой Владимир Путин вынужден был бы убрать своих не в меру ретивых силовиков из большой игры. Злую шутку сыграло с кремлевским начальством их неизменно индуктивное мышление: если что-то хорошо работало в прошлом, оно отменно сработает и в настоящем. В результате был избран сценарий 1996 года, известный в истории под рабочим названием «коробка из-под ксерокса» (тогда, как мы помним, Борис Ельцин в одночасье отправил в политическое небытие Коржакова-Барсукова-Сосковца): сначала ситуация доводится до точки кипения, возникает опасная угроза дискредитации лично президента и власти в целом, после чего глава государства принимает единственно правильные (возможные) кадровые решения.

Но для розыгрыша комбинации нужна была новая коробка из-под ксерокса. А точнее – таран. Мощный игрок, который привлек бы внимание Путина и мира к недопустимости неосиловиков и вызвал бы тем самым огонь на себя. На роль коробки-тарана и был избран Михаил Ходорковский.

Команда Волошина–Абрамовича сознательно не отправляла МБХ в тюрьму. Они были искренне уверены, что Ходорковский не сядет, ибо, по правилам игры, это просто невозможно. Во всяком случае, не сядет без согласования с Волошиным, причастным ко всем важнейшим решениям подобного уровня. Но что получилось – то получилось. Владельца «Юкоса» собирались использовать как тяжёлую гирю, которая призвана была снести Игоря Сечина. А вышло немного наоборот: Сечин успел пригнуться, гиря пронеслась над его головой, с грохотом ударилась о стену и на противоходе больно ударила по самому Волошину.

Но это – уже дело осени 2003-го. А в начале года все выглядело – для МБХ и его друзей – куда более радужно и оптимистично. Развернулось полным ходом поглощение «Сибнефти» «Юкосом». Параллельно было решено, что Ходорковский получает от кремлевских / околокремлевских друзей всякие коррупционные материалы про близкое окружение Путина и предает их гласности. В том числе – бросает в лицо самому президенту. Силовики начинают огрызаться. Далее – см. сценарий-1996: Путину придется выбирать между будущим и прошлым, прогрессом и коррупцией, «самой прозрачной» компанией страны и теневыми воротилами из «Роснефти». По большому счету, между упрочением позитивной репутации в элитах и ее безнадежной порчей. Путин умный, он должен выбрать первое. Победа будет за нами.

Да и Ходорковский на роль тарана подходил почти идеально. Молодой, красивый, богатый, с явно зреющими, но еще не оформившимися политическими амбициями. Ничего в политике не понимает, но уже рвется в бой. Таким человеком можно было по мотивации хорошо управлять.

Нельзя ли было обойтись без привлеченного тарана? Нет, нельзя. Это было бы не технично. Есть вопросы, которые не обсуждаются и не решаются в прямом диалоге, один на один. Волошин и Абрамович не могли рисковать своей дружбой с Путиным. Они должны были выскочить из засады на пике конфликта, не раньше.

Разные наблюдатели много говорили о том, что МБХ пал жертвой своих планов трансформации России в парламентскую республику. По мнению Станислава Белковского, значение этого фактора сильно преувеличено. Хотя он уверен в двух вещах:

• а) такие разработки под крылом «Юкоса» действительно велись – во всяком случае до 2 июля 2003-го, дня ареста Платона Лебедева, десятки плотно связанных с компанией людей ходили по Москве и взахлеб рассказывали о грядущем парламентском большинстве и Ходорковском-премьере; после 2 июля разговоры эти резко прекратились;
• б) идея, что Ходорковский может стать премьером в полупарламентской республике, тоже исходила из тогдашней администрации президента – надо было протестировать идею «на кошечках». Так что самый богатый человек РФ служил тогда не только тараном и коробкой, но еще и кошечкой.

Точка перегиба была достигнута 19 февраля 2003 года. Когда Ходорковский на встрече с президентом в Кремле прозрачно намекнул на откаты, сопровождавшие сделку «Роснефти» и «Северной нефти». Ответная реакция Путина оказалась яростной. Дело в том, что Владимир Владимирович – очень справедливый человек. Он живет по понятиям и старается никогда от них не отступать.

Фактически, он ответил Ходорковскому следующее. Уважаемый Михаил Борисович! Вот вы тут намекаете, что мои люди что-то украли. Да, может, и украли. А вот вы что, свой «Юкос» на честном конкурентном аукционе по рыночной стоимости взяли? Нет? А ведь «Юкос»-то ваш нынче $40 млрд стоит! А мои, если и сперли, то жалкие $100–150 млн. Но мы ведь не ставим вопрос о ревизии «большой приватизации». Мы – на страже всех наших общих интересов. В том числе и ваших, Михаил Борисович. Кажется, за 3 года моего президентства вам никто не предлагал поделиться? Я не лез в ваш бизнес, не так ли? Тогда почему вы суете свой нос в мой бизнес, к которому не имеете ни малейшего отношения? Давайте определимся на берегу. Или мы все – честные люди: и вы, и я, и Сечин тоже. И не следим за руками друг друга. Или мы все – воры и жулики. Но тогда я могу доказать, что вы тоже вор и жулик, и такие средства у меня есть.

Вот такой вот message. Услышан он не был. Ни Ходорковским, ни теми, кто использовал его как гирю (коробку, кошечку). Все они оставались в плену своего сладкозвучного сценария и верили, что всё выйдет хорошо.

Михаил Ходорковский сел в тюрьму, став заложником и жертвой борьбы за власть между двумя самыми влиятельными аппаратными группировками России образца 2003 года. В этом смысле «дело «Юкоса», несомненно, – политическое.

Арест по обвинению в хищениях и неуплате налогов

Михаил Ходорковский был арестован российскими властями по обвинению в хищениях и неуплате налогов 25 октября 2003 года.

Почему Ходорковский всё-таки сел?

На взгляд Станислава Белковского, он просто не сделал ничего, чтобы не сесть.

После первого обострения конфликта – 2 июля 2003 года, дня ареста Платона Лебедева – у Ходорковского оставалось неопределенно долгое время (минимум несколько месяцев), чтобы договориться. Перевести политический конфликт в некий аппаратно-экономический пакт.

Но МБХ никаких договоренностей, судя по всему, и не хотел. Во-первых, потому, что высоко оценивал вероятность собственной победы в конфликте. Но не только. Ходорковский, насколько можно судить по его многолетнему поведению, – человек ресурсного подхода, который всегда оценивает, а есть ли у него силы, чтобы победить. На его стороне тогда были руководитель администрации президента Волошин и премьер-министр Касьянов. Достаточно серьезный ресурс, чтобы продолжать борьбу. К тому же вокруг МБХ тогда царила перманентная гуманитарная (экспертно-журналистская) истерика на тему: ни шагу назад! противник будет повержен! Атмосфера этой истерики тоже сыграла свою роль в судьбе «Юкоса» и решениях, которые принимали в то время его все-еще-владельцы.

Во-вторых, он, похоже, действительно не верил, что сядет. Что человека такого уровня влияния и известности могут запросто арестовать. Во всяком случае – пока Волошин остается в Кремле. И упрекать Ходорковского за наивность не приходится: тогда большинство элитных россиян считало точно так же.

Ходорковский и Волошин несколько недооценили противника в части умения принимать решения и проводить их в жизнь.

Помните «Парк Юрского периода»? Ученые прибывают на Туманный остров, где обитают выведенные в пробирке самки динозавров. Популяция страшных зверей под контролем: ведь размножаться самки сами по себе не могут. Ученые не учли одного: что при долгом отсутствии самцов эти самки способны самостоятельно менять пол. И превращаться в реальных мужских хищников. С последующим пожиранием умных ученых полностью или частично. Вот нечто подобное произошло с отдельными «путинскими силовиками» в 2003-м году. Вопреки ученым прогнозам.

Игорь Сечин и генеральный прокурор Владимир Устинов хорошо понимали: не надо спрашивать Путина, сажать Ходорковского или не сажать. Надо сначала сделать дело, а потом защищать полученный результат. Потому что оборонительная психология куда более органична для второго президента РФ, чем наступательная.

Так и пришли к ситуации 25 октября 2003 года. Арест не случайно произошел в субботу ранним утром в Новосибирске. Брать МБХ надо было тогда, когда в Москве – глубокая ночь выходного дня. То есть, когда возможности с кем-то связаться и что-то резко изменить были минимальными.

Мог ли Ходорковский договориться с Кремлем после ареста и выйти из тюрьмы?

Теоретически – да. Практически – нет.

Нанеся самый страшный удар, Сечин и Ко просто обязаны были доводить дело до конца, то есть до полного разгрома «Юкоса» и его хозяина. Они действовали строго по не читанному ими Макиавелли: «Людей следует либо ласкать, либо изничтожать, ибо за малое зло человек может отомстить, а за большое – не может; … наносимую обиду надо рассчитать так, чтобы не бояться мести».

Кроме того, путь Ходорковскому невольно перекрыл другой олигарх с политическими амбициями – Владимир Гусинский. В 2000 году он подписал в Бутырском СИЗО тайный «протокол №6» о передаче государству («Газпрому») всех своих медиаактивов в обмен на свободу и немалую (по тем временам) сумму в $300 млн. После чего, выйдя из тюрьмы, договоренности тут же дезавуировал, предал тайный протокол огласке и фактически обвинил государство РФ в рэкете. А потом и выиграл суд против России в ЕСПЧ. Наступать на «грабли Гусинского» в деле «Юкоса» путинские люди явно не собирались.

Да, конечно, вскоре после ареста МБХ появилась куча посредников: некоторые искренне хотели помочь, другие были заведомыми мошенниками – которые предлагали разные варианты, как «разрулить» ситуацию. Среди таких посредников были не только мелкие жулики, но и люди влиятельные, богатые или, по крайней мере, знаменитые. От Владислава Суркова, который еще в конце 2003 года всерьез считал, что сможет убедить Путина смилостивиться (и готов был получить за это только 30% «Юкоса», не больше). До все того же Владимира Гусинского, который уже в 2005–2006 гг. убеждал МБХ замолчать, ничего не писать и не говорить публично, не строить из себя политика, и тогда можно сплести секретную интригу с последующим освобождением.

Но – ничего не вышло, так как было заведомо невозможно.

«Разруливанием» пытались заниматься и люди абсолютно честные и добросовестные. Например, Виктор Геращенко, ставший в 2004-м председателем совета директоров «Юкоса». На эту должность он пошел не просто так: банкира благословил один его старый кремлевский друг, дав понять, что счастье (освобождение Ходорковского и спасение компании в обмен на что-нибудь) возможно. Но Геращенко не учел, что:

• а) в наши времена старые кремлевские друзья могут трепаться вполне безответственно;
• б) Сечин способен дезавуировать любых кремлевских друзей. В результате Гераклу, как и всем остальным, спасти «Юкос» и освободить заключенных не удалось.

Конечно, Сечин и Ко не ожидали от МБХ такой жизненной и интеллектуальной стойкости. Они полагали, что вскоре после отъезда в Краснокаменск экс-олигарх сгинет где-то в снегах бесконечной Сибири и будет окончательно забыт. Во всяком случае, кремлевская PR-кампания призвана была донести народу и миру именно такое послание. Кампанию координировал, конечно, Сурков, которому Путин уже объяснил, что способствовать облегчению участи МБХ никак не нужно. Параллельно Сурков в интервью Der Spiegel называл Ходорковского учителем и вообще всячески страховался «на всякий пожарный». То, что Ходорковский оставался на российской и мировой авансцене через 8 лет после ареста и 6 лет после первого приговора – большая заслуга узника и неудача Кремля.

2005: Отрицательное отношение бизнеса к фигуре Ходорковского

Если понимать под элитами людей, причастных к принятию важнейших решений, то – скорее, отрицательно. Отношение крупного и сопутствующего капитала к МБХ довольно точно сформулировал в свое время (2005 г.) Альфред Кох:

«…что касается Ходорковского. Почему бизнес-сообщество его предало. Дело в том, что значительная часть истеблишмента, особенно интеллектуального истеблишмента, … узнала о том, что Ходорковский демократ, после того, как его посадили в тюрьму. До того его считали (с разной степенью накала эмоций) удачливым бизнесменом, либо ловким жуликом. В разных формулировках, но, в принципе, каждый имел в виду одно и то же. Поэтому что из себя реально представляет группа «Менатеп», которая потом превратилась в «Роспром», а потом в «Юкос» и т. д., в бизнес-сообществе достаточно хорошо понимают. Если, допустим, взять меня, то я, как известно, поддержал Ходорковского в составе группы товарищей. Более того, журнал Newsweek проводил такую «деловую игру» – процесс над Ходорковским, где я играл роль защитника, а Михаил Юрьев играл роль обвинителя. Не знаю, хорошо или плохо мне это удалось, но фактически мы за несколько недель до этого предвосхитили ту полемику, которая случилась между Михаилом Леонтьевым и Борисом Немцовым в программе Владимира Соловьёва «К барьеру!». Практически все эти аргументы подтвердились. Я могу сказать, что Ходорковский всегда боролся с нашей командой. Знаменитый образец противостояния – 1997 г., когда, не получив «Связьинвеста», против нас развернули компанию травли, Ходорковский занял сторону Березовского и Гусинского. И всегда потом он занимал позицию, которая была против нашей команды. И только лишь на выборах 2003 г. он нашёл возможность взаимодействовать с нами и поддерживать нас. Поэтому внутри – бизнес-сообщество, у которого к Ходорковскому очень и очень нехорошее отношение как к бизнесмену. Почти никто не считает его человеком, достойным поддержки. Ходорковский всё время бравировал двумя тезисами. Первый: «Если бы у нас было государство, я бы давно уже сидел в тюрьме». И второй: «Моё – это моё, а твоё – давай разговаривать». Мы как бизнес-коммьюнити не хотим выносить сор из избы – это наши внутренние разборки – и, тем более, нападать на человека, который сидит в тюрьме. РСПП оказало ему поддержку, СПС оказал ему поддержку. Также поддержку оказали персонально Чубайс, Немцов, Кох, Гайдар. Он вместо этого писал всякие письма про то, что мы загубили либеральную идею и т. д. Дело в том, что нужно, как учит нас М. Б. Ходорковский, вести себя рационально. Эти завывания никакого толка не дадут. А что бы случилось, если бы бизнес-коммьюнити оказало ему поддержку, во что я слабо верю? И по перечисленным мною причинам, на мой взгляд – уважительным, да и потому, что нет смысла ругаться с властью из-за Ходорковского, который этому бизнес-коммьюнити не роднее, чем любой другой».

2011: Появление в СМИ

В мае 2011 г вокруг Михаила Ходорковского (и Платона Лебедева) нарастает некая суета.

Многие отметили, что самых известных заключенных РФ стало можно показывать по федеральному телевидению. И не просто показывать, а в достаточно благоприятном для них контексте. 24 мая 2011 года, в день рассмотрения Мосгорсудом кассационной жалобы на знаменитый Хамовнический приговор, на НТВ в 19:00 новость о судьбе Ходорковского-Лебедева была главной и транслировалась целых 4 минуты. На «Первом» и «России» таких щедрот, разумеется, не было, но и здесь сюжеты из Мосгорсуда были даны достаточно внятно. При этом в кадре был сам Ходорковский с фрагментами своего кассационного выступления – главные телеканалы страны уделили его позиции больше внимания, чем прокурорам.

Кульминацией же стала, как известно, программа «Центральное телевидение» (НТВ, 29 мая), ведущий которой Вадим Такменев прямо сказал о Ходорковском: отношение к этому человеку «уже меняется». Где меняется, явно сказано не было. Среди лучших друзей Ходорковского, равно как и в сообществе его злейших врагов, отношение к узнику, кажется, остается неизменным. В народе – да, МБХ стал несколько популярнее, но не намного.

Какую бы особую чуткость ни проявлял гендиректор канала Владимир Кулистиков, а смелость – авторы «Центрального телевидения», тема МБХ на подкремлевском ТВ в эфир пойти не может без прямой высокой санкции.

Президент России Дмитрий Медведев на своей сколковской пресс-конференции заявил, что Ходорковский после выхода из тюрьмы не будет опасен для общества. Бесспорно, в этом заявлении формально не содержится ничего, что указывало бы на скорое освобождение экс-владельцев «Юкоса». Но, с другой стороны, – сразу же пошли всякие разговоры.

Да и бывший заместитель генпрокурора, «гроза олигархов» Владимир Колесников, ныне прозябающий в Госдуме простым «единороссом», вдруг возопил, что суперзаключенные своё отмотали и пора бы их уже выпускать. Говорят, что г-н Колесников еще в 2002–2003 гг. был тесно связан с «Юкосом», например, помогал компании бороться с министерством природных ресурсов РФ и его тогдашним руководителем Виталием Артюховым. Что впоследствии принужден был долго скрывать. И вот теперь – тайна вырвалась из фибр души. Но это – не исчерпывающее объяснение. Бывший «гроза олигархов» – персона системная, и просто так вопить ни о чем не будет.

На этом фоне случилась история с ходорковско-лебедевским УДО, на которое оба топ-заключенных вроде бы имеют право. Наблюдатели отметили, что МБХ и его подельник подали на УДО быстро и решительно, как никогда прежде. А некоторые вполне информированные источники начали распространять странные слухи о том, что узники окажутся на свободе чуть ли не в конце июня – начале июля 2011-го. Независимо от того, этапируют их из Москвы в Сибирь или нет.

Так или иначе, в истории вокруг Ходорковского–Лебедева есть один deadline, пропустить который точно нельзя. Это выборы президента США, которые при любой погоде состоятся в ноябре 2012 года. Вашингтонская администрация практически не скрывает, что и на саммите АТЭС в Иокогаме (ноябрь 2010-го), и на собрании G8 в Довиле (май 2011-го) президент Барак Обама ставил своему коллеге Дмитрию Медведеву «ходорковский» вопрос и намекал на необходимость его положительного решения. И что Медведев, дескать, в присущей ему манере отвечал другу Бараку какими-то невнятно обнадёживающими сигналами.

2013: Освобождение из заключения

19 декабря 2013 года президент России Владимир Путин на ежегодной пресс-конференции заявил, что Ходорковский, согласно его прошению, в ближайшее время будет помилован. Путин объяснил помилование Ходорковского гуманными соображениями, связанными с болезнью его матери. На следующее утро указ был подписан, и Ходорковский вышел на свободу. Всего в заключении бизнесмен провёл более 10 лет, по точным подсчётам прессы — 3709 дней.

2022: Восстановление медиасети после блокировок изданий Роскомнадзором

В ноябре 2022 г канал RT выяснил, что Государственный департамент США выделил около 1 миллиона долларов фонду Free Russia Foundation, имеющего отношение Михаилу Ходорковскому.

Позже Госдепартамент США удалил информацию о выделенных средствах Free Russia Foundation Ходорковского. Это несколько необычно, потому что раньше Штаты не стеснялись своих сателлитов, продвигающих американские интересы под видом «поддержки гражданского общества».

После блокировки его основных медиаресурсов «Открытая Россия» и «МБХ. Медиа» Роскомнадзором, Ходорковский продолжил строить в стране медиасеть.

Один из самых известных в 2022 г действующих источников — Telegram-канал «ЧТД», продвигающий откровенно враждебную России повестку.

В позиции редакции сомневаться не приходится — в начале СВО ресурсы Ходорковского открыто репостили самые одиозные украинские источники, в которых российские войска назывались «орками».

При поддержке «ЧТД» создан канал «Тема урока», который якобы рассказывает «о подростковой жизни в школе».

Авторы с использованием шуток и мемов доносят молодым людям свою политическую позицию, высмеивая, например, новые школьные уроки «Разговоры о важном».

В сеть Ходорковского входит еще несколько небольших ресурсов, критикующих Россию: сайты «Скат media», «Сирена», журнал «Холод», пара YouTube-каналов и другие источники. Многие пришли работать в эти СМИ из разгромленных штабов Алексея Навального или структур самого Ходорковского.

Кроме того, некоторые из его бывших сотрудников остаются в России и во время конфликта на Украине организуют малочисленные антивоенные протесты под эгидой движения «Весна».

2024: Обращение имущества в доход государства

Имущество бывшего главы ЮКОСа Михаила Ходорковского и экс-руководителя МФО «МЕНАТЕП» Платона Лебедева стоимостью 9,9 млрд рублей было официально обращено в доход государства. Об этом 7 июня 2024 года сообщил генеральный прокурор России Игорь Краснов.

По словам Краснова, ранее в доход государства уже было обращено имущество, приобретенное Ходорковским и Лебедевым в элитном коттеджном поселке Одинцовского района Московской области. Стоимость этих объектов оценивалась в 9 млрд рублей. Кроме того, имущество на сумму 900 млн рублей было конфисковано для погашения долговых обязательств.

𝓲

Bloomberg

Кроме того, как сообщил генеральный прокурор, суд рассматривает еще один иск Генпрокуратуры, касающийся обращения в доход государства более 1 млрд рублей, находящихся на подконтрольных Ходорковскому и Лебедеву счетах. По данным суда, заседание по этому делу состоится 13 июня.

Как пишет информационное агентство «Интерфакс», обращение имущества Михаила Ходорковского и Платона Лебедева в доход государства является частью масштабной кампании по возврату активов, приобретенных за счет преступных доходов. Этот процесс направлен на восстановление справедливости и укрепление законности в стране. Меры по возврату имущества активно поддерживаются государственными органами и общественностью. Кампания также включает в себя более жесткое законодательство и правоприменительную практику в отношении коррупции и отмывания денег.

Как сообщил Краснов, ранее Михаил Ходорковский был признан виновным по нескольким уголовным делам, связанным с хищением и легализацией преступных доходов. В 2024 году он был вновь объявлен в розыск. Платон Лебедев также был осужден за финансовые преступления и провел значительное время в заключении.^[2]

Примечания