Как перейти с Autodesk на российские решения. Опыт проектировщиков топливного дивизиона «Росатома» – в видеоинтервью TAdviser

Алексей Грачёв: Мы занимаемся проектными, опытно-конструкторскими работами – это наши основные виды деятельности. Мы разрабатываем проектно-рабочую документацию для строительства, проходим главгосэкспертизы, осуществляем разработку проектно-конструкторской документации, поставку оборудования, в том числе, на атомные станции. Также сейчас активно развиваются новые направления – вывод из эксплуатации и рекультивация загрязнённых территорий.

Мы выполняем работы для «ТВЭЛ», которая исторически является для нас главным заказчиком. ЦПТИ появился, чтобы решать задачи «ТВЭЛ». Также сейчас одно из наших основных направлений – объекты мегасайенс, и в этой сфере у нас заказчики, в том числе, вне контура госкорпорации. Догнать и перегнать: Российские ВКС прирастают новыми функциями 8.9 т

А наш отдел занимается тем, что помогает модернизировать и улучшать проекты с точки зрения цифровизации – применения лучших цифровых решений, наиболее правильных подходов, улучшения процессов проектирования с использованием, например, информационного моделирования. Также это аналитика данных, различные способы визуализации информации, в том числе разработки в области дополненной и виртуальной реальности.

Алексей Грачёв: Базово мы отталкиваемся от того, что есть на рынке, потому что мы не являемся вендором программного обеспечения. Но, как правило, оно требует доработки в области плагинов, макросов, дополнений к используемым продуктам. В частности, мы дорабатывали среду общих данных, которую мы применяем на наших объектах. Также мы регулярно пишем какие-то плагины для наших 2D САПР либо для BIM-систем как в части организации библиотеки компонентов, так и для контроля качества наших цифровых моделей.

Алексей Грачёв: Да. У нас в коллективе есть разработчики. В принципе, это одни и те же люди, которые пишут плагины под наши САПР и BIM-программы, и они же делают решения в области виртуальной и дополненной реальности. Эти решения используются, например, в качестве демонстрационных материалов. Это наглядный способ донести информацию о реализуемых нами проектах: когда ты надеваешь очки и можешь оказаться на площадке объекта, который ещё только строится, походить по нему, посмотреть, каким он будет, когда будет построен, что-то потрогать. Это некий эффект присутствия.

Алексей Грачёв: На текущий момент мы активно импортозамещаемся. Это инициатива госкорпорации, в первую очередь. У нас есть проекты по комплексному импортозамещению, есть пилотные проекты по применению на наших реальных проектируемых объектах узконаправленных программных продуктов. Процесс этот ещё не закончен, потому что он длительный. Наверное, в горизонте 2024 года мы уже сможем смело говорить, что мы в промышленной эксплуатации используем комплексное решение внутри института. А сейчас мы в связке используем отдельные импортонезависимые продукты. Для каких-то локальных задач можем применять иностранное ПО, но целевой курс – на импортозамещение, и мы по нему двигаемся.

Алексей Грачёв: Трудно сказать, потому что конструкторы – те, кто разрабатывает нестандартизированное оборудование под наши проекты, довольно рано перешли на отечественные решения, Давайте условно скажем, что с 2017 года. Т.е. , можно смело говорить, что уже 5-6 лет мы применяемроссийское ПО. По части проектирования – применения информационного моделирования в проектировании, когда речь идёт не о классическом плоском 2D-проектировании – здесь мы ещё в процессе перехода, и это одна из наших важных задач на ближайшее время.

Говоря о конструкторах, я имел в виду «КОМПАС-3D» они довольно активно его применяют. Также мы активно используем на наших проектах в качестве среды общих данных Pilot-BIM. Речь как о небольших проектах, например, реконструкции производства – одного корпуса или участка, так и о больших площадочных объектах, где целый комплекс зданий и сооружений. Например на 28-30 зданий. Также мы применяем 2D САПР, например, NanoCAD и расчётно-строительные комплексы, например, «Лира».

Алексей Грачёв: В разной степени. Но мы в первую очередь используем то, что, на наш взгляд, уже готово к использованию в промышленной эксплуатации. Это в том числе и продукты, которые я упомянул. Поэтому я ранее говорил, что перед нами ещё стоит задача заместить BIM САПРы – САПРы для информационного моделирования при проектировании. Там пока мы только ищем и дорабатываем совместно с вендорами имеющиеся решения именно для наших нужд – для объектов мегасайенс, для объектов топливной компании, объектов использования атомной энергии.

Алексей Грачёв: В сравнении с теми программными продуктами, которые мы использовали, я считаю, что мы уже заместили тот функционал, который был. Сейчас мы дорабатываем, полноценно выстраиваем новые процессы при проектировании. Потому что внедрение Pilot-BIM в нашей организации совпало с переходом на очень осмысленное, осознанное BIM-проектирование и некоторое изменение наших внутренних процессов, в частности.

Алексей Грачёв: Да. У нас есть комплекс решений для проверки информационных моделей как в части атрибутивного состава, так и в части проверок на коллизии. Также у нас есть решения больше для конструкторов, для тех, кто занимается расчётами нестандартизированного оборудования и проверяет эти расчёты. Речь о модуле, который позволяет посмотреть напряжённое деформированное состояние, т.е. это модели с изополями, с цветовым отображением этих деформированных состояний. Как правило, это применение иных комплексов, каких-то специализированных программ, а в нашем случае получилось показать это внутри Pilot-BIM.

Алексей Грачёв: Сейчас в рамках комплексного проекта по импортозамещению мы активно работаем с вендорами, и, как мне видится, нам нужно заменить некоторые программы, программные комплексы для информационного моделирования при проектировании. Если брать наше направление, то, видится, что у конструкторов нестандартного оборудования уже есть какое-то программное обеспечение. Среда общих данных, где мы храним наши проекты, ведём цифровой архив, выдаём задания друг другу, тоже есть. Есть и какие-то расчётные программы для проектировщиков.

А в части того, к чему мы уже привыкли, к чему шли некоторое время и теперь можно сказать, что активно применяем – информационное моделирование, нам приходится вместе с вендорами дорабатывать с учётом новых реалий. Дорабатывать, показывать им, как на живых проектах нужно, чтобы оно работало. Где-то откровенно сталкиваемся с тем, что не хватает кнопок, совместно принимаем решения. Где-то разработчик нас переубеждает, что мы привыкли работать с другой программой, поэтому мы не правы и не нужно делать такую же кнопку.

Алексей Грачёв: Да, где-то, возможно, это и вопрос интерфейса. Мы тоже стараемся быть объективными, адекватно воспринимать новые решения и коллегиально обсуждаем, действительно ли это какой-то необходимый функционал, без которого мы не можем решить наши производственные задачи, к примеру, выпуск проектной документации. Если мы не можем оформить там чертёж, значит, это важная задача. А если мы не можем, например, нажать одну кнопку, чтобы оформилось всё за нас, это уже не производственная задача, а некая «хотелка» – то, на что нам иногда указывает вендор как раз-таки.

Алексей Грачёв: Да. Из последних примеров: мы с «Асконом» дорабатывали модуль консолидированной модели. Мы формулировали, что нам нужно: если вкратце, требовалось решение, которое позволило бы нам собрать сводную площадку по проекту СКИФ. Это порядка 28 зданий и сооружений – большая научная площадка, в которую входит много моделей и подмоделей: т.е. туда входит не только строительная модель, но и инженерные системы, технологическое оборудование очень детальной проработки. Соответственно, нам нужно было, чтобы инструмент мог обработать эту площадку, чтобы мы могли находить в ней коллизии и демонстрировать результат заказчику в одном месте. И это я считаю нашей совместной победой. Это мы уже активно применяем, и это пошло дальше – уже используется и на других проектах.

Алексей Грачёв: Здесь нужно отметить определённую инертность в плане обучения. Наши проектировщики уже привыкли работать в одной программе, с одним интерфейсом, а сейчас им приходится где-то переучиваться. То есть это некая работа с возражениями, с обучением новому инструменту. И также есть откровенно моменты, которые требуют доработки со стороны вендора в части программного обеспечения для реализации всех решений, которые предоставляли зарубежные программы.

Алексей Грачёв: Как раз сейчас в рамках большого комплексного проекта по внедрению оно будет. Сейчас согласовывается структура наших процессов и полноценного комплексного внедрения в нашей организации, и далее будет проводиться обучение, наверное, с лета 2023 года. На текущий момент это была инициатива ЦПТИ, мы хотели быть передовиками в этом деле, потому что топливная компания смотрит на нас, как на основных проектировщиков, и мы стараемся принимать участие в цифровизации как нашего предприятия, так и дивизиона.

Алексей Грачёв: Думаю, постоянно. Это в целом человеческая черта: когда мы к чему-то привыкаем, когда нам кажется, что это удобно, всегда трудно переучиваться и менять мышление, но это не значит, что наши отечественные решения хуже. Возможно, они где-то не доработаны, но они вполне могут соперничать. Возможно, не прямо сейчас, а скажем, в горизонте года-двух. Почему нет?

Алексей Грачёв: Я, наверное, не готов сказать, насколько отличается Pilot-BIM от того, который был раньше. Но точно могу сказать, что мы, как организация, когда начали подходить осознанно и планировать импортозамещение, мы начали формулировать свои задачи: как это должно быть, выглядеть. Это потребовало некоторого времени. Наверное, где-то год мы пробовали по-разному вести наши проекты в среде общих данных, по-разному организовывать структуру файловую и прочее. И спустя год мы пришли к базе, которая нам удобна и которую мы варьируем. А с точки зрения вендора, регулярно выходят обновления, тут трудно жаловаться. И сервис-деск по нашим заявкам отрабатывает, то что мы просим. Я приводил пример – консолидированная модель. То есть те задачи, которые для нас были критичными и которые было реально доработать в короткие сроки, мы совместно решили.

Алексей Грачёв: Мы имеем довольно широкий охват, чтобы закрыть экосистему строительства программными продуктами. Есть отечественные системы информационного моделирования, 2D-проектирования, САПР конструкторского направления, есть понимание, как вести календарно-сетевое планирование, среда общих данных, чтобы всё это связывать. Это то, на чём базируется любой проект. И есть собственные разработки по фототурам – это то, что может сниматься вместе с лазерным сканированием.

Есть вопросы к оборудованию для лазерного сканирования: в частности, сейчас применяется зарубежная техника, зарубежное ПО для обработки. Лазерный сканер, как правило, идёт вместе с программным продуктом от изготовителя оборудования. Поэтому мы видим задачи в развитии того, что связано с лазерным сканированием и информационным моделированием.

Возможно также, какие-то сложные инженерные расчёты для специфических процессов. Например, на проекте СКИФ приходилось решить задачи по вибростабилизации плиты основания – должны быть очень низкие колебания, и термостабилизации с точки зрения того, что колебания температуры должны быть не более 0,1 градуса в течение суток в помещении, где расположено оборудование. Это очень точные, очень сложные задачи. Под них тоже требуется специальное ПО.

Алексей Грачёв: Есть, например, проект реконструкции или модернизации или вывода из эксплуатации промышленного здания. И нам нужно показать существующую ситуацию, т.е. создать информационную модель того, что уже построено. В принципе, это очень похоже на исполнительную модель на этапе строительства: то, что мы проектируем на этапе рабочей документации и передаём на стройку, оно в ходе реализации строительного проекта может несколько отличаться. Решения могут согласовываться в рамках авторского надзора с проектировщиком и, например, где-то поменяли колонну, где-то – материалы трубопроводов. Это нормально, и это потом просто вносится в модель, в том числе, при помощи лазерного сканирования.

Алексей Грачёв: В рамках проекта СКИФ мы выступаем генпроектировщиком, а генконструктором выступает другая организация. На СКИФе мы проектировали и продолжаем проектировать – сейчас идёт разработка всей рабочей документации – все здания и сооружения: и генплан, и наружные сети с применением информационного моделирования.

Алексей Грачёв: Нам предстоит выдать полностью рабочую документацию, обеспечить строителей исходными данными, по которым они должны строить. И эти данные получаем на основе нашей информационной модели: мы создаём 3D-модель здания, в которой каждый элемент наполнен атрибутивной информацией, когда, условно, стена «знает», что она стена. Далее из этого мы получаем чертежи, схемы, спецификации и передаём на стройку.

Алексей Грачёв: Мне немного трудно судить, потому что у нас отраслевые проекты – это всегда какие-то сложные либо технологически насыщенные, когда много технологических трубопроводов и нестандартного оборудования либо это научные площадки, стендовые комплексы для проверки какого-то необычного оборудования.

Наверное, то, с чем мы сталкиваемся, – это большое количество очень разнонаправленных участников проекта, и нужен единый инструмент, чтобы связать всех воедино, дать им единый источник информации и средства для диалога, общения и коллегиального принятия решений по реализации проекта. Это один из основных моментов. Плюс из-за большого объёма проекта мы сталкиваемся с аппаратными и программными ограничениями, приходится что-то дорабатывать.

И нельзя не отметить сложность проектирования: когда 30 лет такие объекты не проектировались, какие-то компетенции могут быть утрачены, и приходится восстанавливать это, находить компетентных специалистов. Это может быть не всегда просто.

Алексей Грачёв: Нам бы очень хотелось какой-то направленности на промышленное проектирование. Есть ряд хороших решений для гражданского проектирования, для жилых зданий, общественных пространств. Но что касается технологических систем, нестандартного оборудования, иногда мы сталкиваемся с ситуацией, когда приходится быть первопроходцами. Наверное, хочется больше пилотных проектов, больше вовлечения коллег по цеху, которые проектируют промышленные объекты, чтобы совместно обсуждать с другими проектировщиками промышленных объектов и с вендором и внедрять это на практике. Никому не интересно смотреть просто примеры, всем интересно «живое» проектирование и применение программных продуктов. Для нас, в частности, – объектов использования атомной энергии.